Западня для нечисти - Страница 38

— Получается, меня пытается подставить кто-то другой, — робко предположила я. — Кто-то третий, со стороны, который вынужден действовать наугад, не зная точно, что происходит во дворце.

— Ты пытаешься выгородить Гвория? — с печальной улыбкой поинтересовался Шерьян. — Впрочем… Это следовало ожидать.

Я вспыхнула от возмущения. На что он намекает, хотелось бы знать? Что я по-прежнему слепо люблю Гвория и поэтому до последнего буду закрывать глаза на его подлости?

— Ты не прав! — почти прорычала я. — Гворий тут ни при чем. Просто я действительно пытаюсь разобраться с происходящим. Почему меня не застукали подле трупа Элмона? Ведь с того момента, как я его обнаружила, и до прихода стражи прошло не менее десяти минут. Этого мне бы с лихвой хватило, чтобы скрыться, будь я действительно убийцей. Почему оленя убили не менее чем за час до обхода парка лесником? Целая прорва времени, за которое животное мог обнаружить кто угодно и уничтожить следы. Все это как-то глупо и наводит лишь на одну мысль: тот, кто это сделал, не имел возможности рассчитать свои действия с точностью до минуты, а в идеале — до секунды.

— Элмон держал в руках книгу, — вкрадчиво напомнил Шерьян. — Откуда в таком случае она взялась?

Я сникла. На этот вопрос у меня не было ответа. Но с другой стороны — как-то странно получается. Зачем Гворию оставлять столь непреложное свидетельство своего участия в этом деле? Если бы меня застукали подле трупа несчастного библиотекаря, то моя участь в любом случае была бы предрешена. Наличие или отсутствие книги ни на что бы не повлияло. Напротив, именно из-за злополучной книги Шерьян поверил, что я не причастна к убийству библиотекаря. Нет, тут что-то не сходится. Получается, Гвория самого пытаются очернить в моих глазах.

— А если книгу у Гвория украли? — упрямо возразила я.

— Украли? — Глаза Шерьяна потемнели от неожиданного всплеска ярости. — Тефна, ты в самом деле пытаешься оправдать Гвория? После того, как он послал за тобой своих людей? Не говоря уж о том, что он готов был заплатить твоей жизнью за трон. Боги, это действительно невероятно! Тогда скажи прямо: сколько гадостей и подлостей ты готова вытерпеть от него, прежде чем твое терпение закончится?

«Скажи ему, Тефна, — язвительно захихикал внутренний голос. — Поведай о своих двойных стандартах. Что Гворию ты готова простить все, а ему — ничего. Что ждешь лишь удобного случая, чтобы убить законного супруга и примерить наряд вдовы. Думаю, черный будет тебе к лицу. Ну? Почему ты такая непоследовательная? Если ты поклялась в свое время убить Шерьяна за причененные мучения, то чем Гворий лучше?»

Головная боль стала невыносимой. Мигрень, о которой я почти забыла во время обеда, вспыхнула с новой силой. Перед глазами потемнело, виски заломило с такой силой, что я с трудом сдержала стон.

— Я никого не пытаюсь оправдать, — почти по слогам выдавила я из себя, беспрестанно облизывая пересохшие губы. — Я пытаюсь разобраться. Пытаюсь размышлять логически. Или я теперь обязана всегда и во всем слепо соглашаться с тобой?

На последней фразе мой голос сорвался, перейдя в низкий хриплый рык. Я до боли в костяшках вцепилась в край стола, пытаясь не свалиться в обморок от приступа боли. Такое чувство, будто мне в затылок кто-то забивал толстый раскаленный прут.

— Тебе нехорошо? — впервые подал голос Рикки. Я не видела его из-за темной пелены перед глазами, но ощутила легкое обеспокоенное прикосновение к руке. Затем прохладная ладонь провела по моему пылающему лбу. Я едва не замычала от блаженства. Боль, словно испугавшись, съежилась, сосредоточившись в области глазниц.

— Позволь мне, — попросил Шерьян сына. Судя по звуку отодвигаемого кресла он встал, а через миг уже массировал мне шею, чутко и бережно разминая затекшие мышцы. От этого мне стало немного легче, но не так, как от прикосновения Рикки.

— Отец, — проговорил юноша, словно прочитав мои мысли, — позволь мне. Кажется, я немного представляю, в чем дело.

Шерьян без возражений посторонился, и Рикки вновь положил ладонь на мой лоб. Затем пробежался пальцами по волосам, растер виски.

— Хорошо-то как! — невольно вырвалось у меня, когда приступ прекратился так же внезапно, как и начался. Я даже потрясла на всякий случай головой, не веря в свое счастье, но боль не торопилась возвращаться.

— Я счастлив, — коротко обронил Рикки, отходя от меня. — Но меня это не радует.

— Почему? — в унисон спросили мы с Шерьяном. Храмовник искоса глянул на меня и дальше продолжил уже сам: — Каким образом ты это сделал? У тебя же нет способностей к целебной магии.

— К целебной нет, — легко согласился Рикки. — А вот к так сказать стабилизирующей есть. Я ведь в некотором смысле полудемон. То есть обречен постоянно сдерживать темную сторону своей натуры. С некоторых пор Тефна тоже вынуждена это делать. Я не говорю об ее второй ипостаси, о нет. С кошкой внутри себя она уже давно научилась жить в мире и спокойствии. Я говорю о другом.

— О чем же? — грубо поторопил его Шерьян.

— Неужели ты не видишь, отец? — искренне удивился Рикки. — Ты же храмовник, пусть и бывший. Всю жизнь посвятил борьбе и уничтожению нечисти. Посмотри внимательно на Тефну. Не замечаешь, как в ее душе зреет нечто страшное? Не человеческое и не звериное, но иное? Я бы сказал, что Тефна медленно, но неуклонно превращается в верное порождение бога-отступника.

Я с вызовом встретилась глазами со спокойным и изучающим взглядом Шерьяна. Он смотрел на меня так, словно впервые за долгое время по-настоящему увидел. И от его пристального внимания в висках шевельнулась прошедшая было ломота.