Западня для нечисти - Страница 92

— Ты все не так поня…

Наверное, что-то страшное отразилось в моих глазах, потому как Гворий запнулся.

Я одним глотком осушила бутылку, надеясь, что вино утихомирит разгорающееся в груди пламя ярости. Но не помогло, стало лишь хуже. Мир задвоился в глазах, как обычно бывает перед превращением. На миг я даже потерялась, в каком облике сейчас нахожусь: то ли кошки, то ли человека.

— Это худшее, что ты мог сказать в подобной ситуации, — с ледяной усмешкой произнесла я. Невероятно, но мне удалось не сорваться ни на крик, ни на звериный рык. — Даю тебе вторую попытку объясниться. И цени мое великодушие. Ты мне такого шанса не даровал бы.

— Но ты на самом деле все не так поня…

Гворий едва успел уклониться, когда в него полетела пустая бутылка. Она с грохотом разбилась об стену, разлетевшись на мелкие осколки.

— Я все прекрасно поняла, — прошипела я, царапая удлинившимися ногтями дорогую обивку кресла, на спинку которого оперлась. — И третьей попытки я тебе не дам.

— Тефна, дай ему всего пару минут, — вступился за приятеля Шерьян. — Не будь так жестока.

— Жестока? — Я разъяренной гарпией обернулась к нему. — Я жестока к нему? А он, значит, вел себя по отношению ко мне исключительно мягко и любезно? И вообще, почему ты вступаешься за него? Или одобрил план вызволения Индигерды из земель мертвых? В принципе ничего удивительного. Кто она тебе и кто я.

— Хватит!

А это уже Рикки вступил в перепалку. Мне, если честно, было жаль бедного юношу. Не стоило ему сейчас быть здесь и выслушивать все эти вещи. Но что поделать. Когда жизнь постоянно бьет тебя обухом топора по затылку — волей-неволей научишься огрызаться.

В комнате после выкрика юноши воцарилась тишина. я тяжело переводила дыхание после учиненного скандала. Гворий и Шерьян опасливо помалкивали, не решаясь сказать хоть слово, чтобы не начался новый виток ссоры.

Напряженную колючую паузу прервал осторожный вкрадчивый стук в дверь. Никто не рисковал произнести заветное «войдите». Никто не желал первым нарушить установившееся подобие спокойствия.

Стук в дверь повторился, теперь более настойчивый. Рикки посмотрел на Шерьяна, тот в свою очередь на Гвория, а последний и так не отрывал странно умоляющего взгляда от меня. Сговорились, что ли?

— Кто бы там ни был — проваливайте! — крикнула Я. - у нас серьезный разговор.

— Правда? — Дверь все-таки открылась, и на пороге возникла маленькая, взъерошенная и очень злая Ара. — А я все-таки зайду. Не против?

— Против, — хмуро возразила я, но орчиха уже пересекла порог. Одернула полы длинной свободной рубашки, по степному обыкновению не заправленной в широкие штаны, и с вызовом подбоченилась.

— Ты чего орешь? — без предисловия спросила она.

Удивительное дело, Ара была на полголовы ниже меня, а тем не менее как-то умудрялась смотреть на меня с превосходством. — Чего горло дерешь на весь замок?

— Не ваше дело, — огрызнулась я.

— Как раз-таки мое. — Ара огляделась и скривила недовольную гримасу, заметив не аккуратные кляксы на ковре от пролитого морса. Кивнула на это безобразие: — Твоих рук дело?

— Да, — без тени смущения подтвердила я.

— Ну и дура. — Ара возмущенно фыркнула. — Ты хоть представляешь, сколько стоил этот ковер? А графин? Чистейший хрусталь! Великолепнейшая работа! Сейчас таких уже не делают.

— Вы желаете предъявить мне счет? — Я презрительно ухмыльнулась.

— А разве у тебя есть чем заплатить? — Ара смерила меня откровенно оценивающим взглядом с головы до ног. — Наверняка нет. Ни у тебя, ни у твоего муженька. знаю я этого Шерьяна. Если и были какие сбережения — наверняка уже песком сквозь пальцы просочились, как из храма ушел. Только сына моего постоянно с пути сбивал, дурному учил.

— Его, пожалуй, научишь, — пробурчала Я. — Он сам кого угодно плохому научит.

В темно-карих, почти черных глазах Ары неожиданно мелькнула улыбка. Она с подчеркнутой неторопливостью засучила широкие рукава, обнажив загорелые мускулистые руки, и с чуть более мягкой интонацией поинтересовалась:

— Так почему все-таки буянила? Обидели тебя али по-женски занеможила?

Я сначала не поняла, о чем она, но уже спустя миг вспыхнула ярко-алым пламенем стыда. Охота ругаться сразу же пропала. Нет, ну что за дурная привычка! Разве женщины не могут просто поскандалить? Почему их сразу же надо обвинять в неуравновешенности характера из-за определенных особенностей жизненного цикла? Позади что-то неразборчиво хрюкнул Шерьян, будто в последний момент проглотив смешок.

— Мама! — с укоризной проговорил Гворий, изо всех сил кусая губы, чтобы не улыбнуться. — Ну что ты, право слово! О подобных вещах не принято интересоваться вслух.

— А что в этом такого? — простодушно удивилась Ара. — Что естественно, то не безобразно. Сама, признаюсь, в такие дни рву и мечу по всяким пустякам. Благо в степи всегда есть, на ком злобу выместить. Правда, думала, у кошек это недомогание реже происходит. Да и проходит несколько по-другому — кота просить начинают.

Я побагровела еще сильнее. От нахлынувшей волны смущения стало жарко дышать. Как можно такие вещи говорить в присутствии мужчин? Я же теперь им в глаза не сумею взглянуть. Не говоря уж о том, что причина моего дурного настроения заключалась совсем в другом.

— У меня специальные травки есть, — продолжила тем временем Ара. — Давай отварчика сделаю. Выпьешь, в постель ляжешь, грелку горячую на живот. Глядишь, и успокоишься.

При упоминании об отваре Шерьян все-таки не выдержал и рассмеялся в полный голос. Гворий В свою очередь уткнулся лицом в подушку, пытаясь совладать с душившим его хохотом. Даже Рикки заулыбался, позабавленный таким оборотом дела. Одной мне было совершенно невесело.